КОМИ-ПЕРМЯЦКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА им. М.П. Лихачёва

Поэзия для детей В. В. Климова в переводах  И. Шадрина.

К вопросу об адекватности перевода

Вавилина Светлана Ивановна, студентка 3 курса

отделения «Коми-пермяцкий язык и литература» филологического факультета, Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет, г. Пермь

       Василий Васильевич Климов, классик коми-пермяцкой литературы, первые стихотворения, адресованные детям,   опубликовал в 1964 году в сборнике «Кöчлöн гöснеч» («Зайкины гостинцы»),  прозу и поэзию  для младших школьников составили книги «Куськось – Яшалöн козин» («Куськось – Яшин подарок») (1985) и «Шорок» («Ручеёк») (1994). Читателям разного возраста адресован сборник  «Демко да Санька» («Демко и Санька») (2007). В 2013 году  в серии «Книжки-малышки» выпускается небольшой сборник коми-пермяцких  детских стихотворений в авторском переводе на русский язык «Пармалöн серрез. Узоры Пармы».

Журнал для детей на коми-пермяцком и русском языках «Силькан» – знаковое явление национальной культуры. Уже со второго номера В.В. Климов – постоянный автор издания, его первой публикацией стало шутливое стихотворение «Керкуын олö баран» «В доме живет баран») [1]. В дальнейшем в «Силькане» появились сказки, интервью. Главное из напечатанного  В.В. Климовым в «Силькане», что во многом определило высокое качество поэтических разделов,  это стихи для маленьких: о природе, разных ее временах, о растительном мире Пармы. Подборка стихотворений представляет собой, как правило, небольшой цикл, в котором  тексты объединяются и темой, и настроением, чаще всего оптимистическим, характерным для лирики, обращенной к детям. В стихах В.В. Климова звучат голоса современных детей, воспроизводятся их фантазии. В беседе с журналистом, названной «Мечта летать», поэт свидетельствует о непосредственности контактов со своими сегодняшними читателями: «Писать начал поздно – жизнь много интересного материала дает … А для детей стал писать, когда появились внуки. Говорят же: стар да млад одинаковы» [1995, №4].  В.В. Климов известен как собиратель, исследователь, пересказчик коми-пермяцкого фольклора, что также нашло отражение в публикациях в «Силькане»: в седьмом номере за 1995 год, например, опубликована на коми-пермяцком языке и в авторском переводе на русский сказка «Почему у медведя короткий хвост»; в пятом-шестом номерах 1997 года  – легенда «Пера-богатырь и граф Строганов».

 В.В. Климов, прекрасно владеющий русским литературным языком,  пишет стихи на родном коми-пермяцком. При подготовке к публикации важным стал вопрос о переводе, его адекватности оригиналу. «Силькан» изначально ориентировался на двуязычную детскую аудиторию: в округе  немало детей, владеющих лишь русским языком; часть коми-пермяков, проживающих в городе, не всегда в достаточной мере владеет родным литературным языком. Стихи В.В. Климова в «Силькане», за редким исключением, печатались в переводах А.И. Шадрина.

Выбор был сделан не случайно. Александр Иванович Шадрин (1951 – 2009) – профессиональный литератор, поэт, прозаик, переводчик и художник. Как и В.В. Климов, окончил Литературный институт им. А.М. Горького. Стихи А.И. Шадрина  опубликованы в коллективных сборниках «Ступени надежд» (1995), «Притяжение» (1995), «Капля росы» (2005). В предисловии к  книге «Свет в окне» (2006) писатель заявляет: «Занятия литературой, как и живописью и музыкой – это поиск ответа на вопрос, в каком мире я живу и каким бы хотел его видеть… я пытаюсь слушать свою душу и «петь» так, как могу, в силу своих способностей» [2]. Высказывание, подчеркивающее самостоятельность видения и отображения действительности, свидетельствует и об особенностях работы А.И. Шадрина как переводчика, наличии в ней известной доли субъективности, стремления следовать не букве, а духу оригинала.

 Иногда стремление к передаче настроения стихотворения В.В. Климова  приводит А.И. Шадрина к значительным изменениям перевода по сравнению с оригиналом. Уже внешний вид, графика текстов говорят об этом, например, при сравнении «Зарни ар» и «Золотой осени» [2005, №3].

А.И. Шадрин задается целью запечатлеть прежде всего радостное чувство встречи ребенком осени, потому «жертвует» выразительными повторами  оригинала («зарни», «здравствуй»), пафос двойного детского приветствия превращает в восторженное «ах», начинающее текст.

Показательно, что в собственном восприятии А.И. Шадрина школьная осень в одноименном стихотворении 1980 года выглядит иной. Это далекое, ушедшее время, и память о нем окрашена элегическим настроением:

Школа встречает меня на заре –
Радость моя и утрата.
Скрипнет крыльцо и почудится мне –
В прошлое нет нам возврата.

Словно ушедшего времени след,
В классе пустом и широком.
В банке грустит молчаливо букет,
Как перед первым уроком.

Вот и звонок, словно крик журавля,
В небе растаял высоком.
Первая школьная осень моя
Где-то далеко-далеко…

Обращаясь к поэзии В.В. Климова,  переводчик стремится воссоздать чувства юного героя, воспринимающего  сегодняшнюю осень с неподдельным энтузиазмом.

Немаловажным для перевода являются и различия в языках. А.И. Шадрин, родившийся в Юсьве, учившийся в Белоевской средней школе, равно владел коми-пермяцким и русским языками. Стихи и прозу писал на русском языке.  Коми-пермяцкий язык выглядит более ярким, звонким, в чем-то, может быть, резким, в то время как русский  спокойнее, тише, лиричнее. Это объясняется обилием в коми-пермяцких вариантах сонорных звуков, а также отсутствием явления ассимиляции звонких согласных на конце слова. Из-за этого весь текст получается звонким, в отличие от русского текста. Следует заметить, что и палатальных согласных звуков в данном языке всего лишь 8: д’, з’, л’, н’, с’, т’, ч, й. В русском же языке намного больше палатальных звуков, а мягкие звуки напрямую влияют на «мягкость» всего текста.

Это можно наблюдать, сравнивая стихотворение «Керкуын олö баран» в оригинале и в переводе:

Важное значение имеют и различия в лексике. На первый взгляд, слово переводится  таким же понятием, но если присмотреться – оно имеет несколько  отличную окраску. Такое явление встречается как в частном случае, так и в контексте других лексических единиц. Сравним «керкуын олö баран» и «баран стоит в просторном доме». В оригинале «баран» является, можно сказать, хозяином этого дома, отличным  от всех других живым существом; в переводе он  – просто животное, находящееся в доме. Есть разночтения, к примеру, в сочетаниях «видз вылын баксö пызан» и «стол пасётся на лугу»: в первом случае стол представляется юному читателю озвученным, «мычащим», во втором – он, согласно природе детского перевертыша,   просто пасется на лугу, не издавая звуков, уподобляющих его корове (быку).

Подобное можно рассмотреть и в других стихотворениях. Слова «рас» и «лес» в «Зарни ар» («Золотая осень») обозначают не совсем одинаковые вещи. В коми-пермяцком языке лес можно назвать несколькими словами, из них «вöр» – «стандартный», обычный лес, а «рас» – небольшой лес, поэтому, перевод слова «рас» обычным словом «лес»  уже не стопроцентно точен.

В случае с переводом названий стихотворений все, на первый взгляд, адекватно. Заголовки обычно воспроизведены одним словом либо  сочетанием слов. Все переводится буквально, интерпретируется читателем также одинаково в оригинале  и в переводе. Но и здесь, при внимательном чтении, сложно говорить об абсолютном  совпадении. Есть  разница в  «Тöвся рытöн вöрын» и «Зимний вечер в лесу» [2004, №1]: используются разные падежи, и это определяет различие восприятия. С коми-пермяцким названием связывается впечатление, что описанный  случай – явление единичное, уникальное, в русском варианте природное явление воспринимается как нечто обычное, повторяющееся.

В микроцикле о деревьях [2004, №2] при внешнем совпадении  названий смысл их также в известной степени меняется. «Лыса пуэз» и «Листа пуэз», превращаются в термины «Хвойные деревья» и «Лиственные деревья», воспринимаются как взятые из учебника по природоведению. Между тем коми-пермяцкие названия более поэтичны, дословно можно перевести как «Деревья в хвое» и «Деревья в листьях». Перекличка звучания «лыса» – «листа» также служит созданию единого впечатления о лесе в разное время года.  

Труд переводчика сложен, не всегда стремление точно передать значение слова оборачивается удачей. В «Тöвся рытöн вöрын» («Зимний вечер в лесу») нам представляются поэтически нецелесообразными сочетания «под хвостом лежать тепло», «морозко стылый». В оригинале точнее: «шебрасис бöжнас» (укрылся хвостом) и просто «морозко», без привлечения плеоназма.   

А.И. Шадрину, как правило,  удается точно воспроизвести жанровую специфику стихотворений В.В. Климова. В «Орсiсь тöлок» («Озорной ветерок») [2008, № 1–2] звучит речь ребенка, его обращение к зимнему ветру, диалог с другом, псом Кычко; точно воссоздана стихия перевертыша в «Керкуын олö баран...» («Баран стоит в просторном доме…»), пейзажные зарисовки в стихотворениях о деревьях.

Сотрудничество В.В. Климова и А.И. Шадрина  на страницах «Силькана» было плодотворным, но недолгим, оборвалось с безвременной смертью переводчика. Сегодня, читая стихотворения в журнале уже далеких лет, мы размышляем о природе и особенностях перевода, его сложности и нужности для развития и взаимодействия культур разных народов.  

Литература

1. Климов В.В. «Керкуын олö баран…»  // Силькан – 1993. – № 2. В дальнейшем стихи В.В. Климова и переводы А.И. Шардина цитируются с указанием года и номера журнала в тексте.

2. Шадрин А.И. Свет в окне Режим доступа: URL: // http: // komiperm.ru/library/Aleksandr-SHadrin (Дата обращения: 12.09.16).