КОМИ-ПЕРМЯЦКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА им. М.П. Лихачёва

По страницам архивных документов

Югова Валентина Ивановна,

директор ГКБУК "Коми-Пермяцкая центральная национальная библиотека

им. М.П. Лихачева", г. Кудымкар

Значение имени Михаила Лихачёва для развития коми-пермяцкого языка, литературы, культуры невозможно умалить. Писатель, переводчик, журналист, преподаватель, автор учебников Михаил Лихачёв был всесторонне одаренным человеком, внесшим неоценимый вклад в коми-пермяцкую литературу и культуру.

Какова же судьба человека, прошедшего сквозь тяжелое время репрессий 30-х годов? Как известно, архивные документы становятся доступными для изучения лишь спустя 75 лет. Дело Лихачёва, хранящееся в Пермском государственном архиве новейшей истории, было открыто в 2012 году. Этот источник позволил по-новому взглянуть на некоторые страницы биографии Михаила Лихачёва.

Попытаюсь дать дополнительные штрихи к делу Лихачёва,  базируясь  на  документах  его  личного  архива, которые  в  преобладающей  своей  части  впервые  становятся достоянием читателя.

Я избегаю  давать  свою  оценку. Читая архивные документы, читатели могут  сами  сделать свои  выводы. 

Документы, пролежавшие в архиве 75 лет, рассказывают о драматичном 1937 годе.

Дело под номером 6606 по обвинению гражданина Лихачёва Михаила Павловича начато 26 августа 1937 года.

Из обвинительного заключения

26 августа 1937 года Лихачёв Михаил Павлович, 1901 года рождения, сын крестьянина-середняка, служащий, писатель, уроженец села Ёгва, Ёгвинского с/с Кудымкарского района Коми-Пермяцкого округа Свердловской области, несудим, был арестован Коми-Пермяцким окротделом НКВД и обвинялся в том, что он является активным деятелем  контрреволюционной повстанческой организации, ставившей своей задачей свержение существующего руководства ЦК ВКП (б) и Советского Правительства путем террора и вооруженного восстания в момент объявления войны.

Являлся агентом германской и финской разведок, по их заданиям вел активную контрреволюционную деятельность, т.е. обвинен в преступлении, предусмотренном ст.   58-2, 58-6 и 58-11 УК РСФСР.

26 августа 1937 года проведен обыск в присутствии понятых в квартире по адресу:  г. Кудымкар, ул. Октябрьская, дом 8.

При обыске оказалось: малокалиберная винтовка, двуствольное ружье, охотничьи патроны – 178 шт., охотничий порох 2 кг, дроби около 3-х кило¸ капсюлей, заряженных патрон, паспорт на имя Лихачёва, военный билет на имя Лихачёва, профсоюзный билет, разрешение на право хранения м/к винтовки. Тетрадей с черновыми записями 31 шт. – 1154 листа, блокнотов с черновыми записями 4 шт. – 191 лист. Литературные рукописи, черновики и наброски на 1848 листах, разной переписки писем – 204 шт. Алфавит – 1, Книга русский фольклорный материал на немецком языке – 1 шт., Книга «Очерки по истории зырян и пермяков», книга «Коми-пермяки в борьбе с колчаковщиной».

Все под подписью проводивших обыск сотрудников Коми-Пермяцкого окро УНКВД по Свердловской области сержанта гос. безопасности Игошева П.Н., младшего лейтенанта Долдина И.А. и Ермакова Г.Е. в присутствии понятой Савельевой Ульяны Алексеевны.

Протокол обыска написан карандашом, неразборчиво.

Известно, что до 1943 года включительно все изъятое при обыске было уничтожено.

Из постановления от 26 августа 1937 года за подписью начальника окро НКВД лейтенанта гос. безопасности Г.Б. Беланова сказано:  «Мерой пресечения гражданину Лихачёву Михаилу Павловичу способов уклонения от следствия и суда по сему делу избрать содержание под стражей I категории».

Из материалов дела видно, что основанием  к аресту Лихачёва послужили копии протоколов допроса обвиняемых Чечулина, Зубова, Ветошева, Кривощёкова и Благонравова.

Допрашиваемый в качестве обвиняемого Лихачёв виновным себя не признал. Все показания категорически отрицал. В конце протокола стоит запись, написанная рукой Лихачёва: «Считаю, что во всем протоколе нет ни одного факта, где бы говорилось и указывалось на меня как на участника к.р. организации. Если говорят это подлые люди, то это останется на их совести. Я никогда, нигде ни в какой к.р. организации не состоял. Все показания – это самая наглая ложь. Нужны факты».

Протокол допроса был фиктивным, отпечатанным на машинке. Протоколы допросов на других арестованных (всего 28 человек), которые якобы являлись руководителями контрреволюционного националистического движения в Коми-Пермяцком округе, также были сфабрикованными.

Вот пример сфабрикованного дела. Читаем выписку из протокола допроса обвиняемого Зубова Сергея Ильича от 10.08.1937 года.

Вопрос: Назовите всех известных Вам участников контрреволюционной националистической организации, в которую Вы были вовлечены Таракановым?

Перечисляет: Якимов Я.К., Ярков Я.Е., Пасютин Я.К., Тупицин Ф.А., Кучев С.А., Щукин А.М. Все эти лица до момента моего вступления в организацию вели активную контрреволюционную националистическую работу, являясь идеологами этой работы в округе. Вокруг их объединялись контрреволюционно настроенная интеллигенция, низовый советский и партийный актив.

Вопрос: Кто из местной интеллигенции являлся участником этой контрреволюционной организации?

Ответ: Лихачёв Михаил Павлович, писатель, проживает в Кудымкаре, Мошегов Кондратий Михайлович, педагог Кочёвской ШКМ (школа колхозной молодежи), Жигарев Евгений, бывший эсер, работает агрономом Кочёвской ШКМ.

Вопрос: Какие цели и задачи ставила контрреволюционная националистическая организация, участником которой Вы являлись?

Ответ: Основной своей  целью организация ставила объединение всех финно-угорских народностей, населяющих северные районы Союза ССР (коми-пермяков, коми-зырян, марийцев, удмуртов, карел и др.), и создание самостоятельной угро-финской Федерации. Выход этих народов из Союза ССР, объединение их с Финляндией и установление буржуазно-демократического строя государственного управления.

Организация в своей практической деятельности была связана с Финским посольством в Москве. Вся деятельность проводилась по указаниям Финской разведки.

Было поставлено в задачу вначале добиться организации самостоятельных национальных республик в составе АССР. Коми-пермяки в силу малочисленности должны были объединиться с коми-зырянами. Добившись этого, намечалось поставить вопрос перед правительством СССР о создании Финно-угорской федерации и потребовать выделения из Союза ССР и объединиться с Финляндией.

В случае неудовлетворения этих требований контрреволюционная организация намечена добиться свержения Советской власти в этих республиках путем вооруженного восстания. В этом должна быть оказана помощь со стороны Финляндии.

В комментариях эти документы не нуждаются. Все разыгрывалось по сценарию.

Зубов Сергей Ильич подписал сфальсифицированный протокол, содержание которого ему было неизвестно. Сам позже признался, что был вынужден подписать, т.к. к нему были приняты устрашающие меры допроса.

Один из бывших оперуполномоченных Коми-Пермяцкого отдела НКВД некий Тигунов Николай Петрович говорит на допросе 6 апреля 1955 года: В этот период,  с 1936 по 1938 год я работал оперуполномоченным Коми-Пермяцкого отдела НКВД. Массовые аресты Окротделом НКВД, как я помню, начались 6 августа 1937 года. Перед проведением этой операции (Операция по аресту лиц инонациональностей) в отделе было проведено оперативное совещание, который проводил начальник Окротдела НКВД Беланов. На этом совещании Беланов дал нам указание подготовить список лиц, подлежащих аресту. В эти списки вносились люди, на которых имелись данные о бывшей их службе в белой армии, бывшей принадлежности к антисоветским формированиям и партиям лиц, ранее судимых по контрреволюционным статьям и лица, имевшие социальное происхождение из кулаков.

Списки арестованных хранились под видом списков стахановцев и активистов районов. Все лица из этого списка были арестованы.

По этим спискам было арестовано до 500 человек.

С приездом бригады из Управления НКВД под руководством Боярского следствие по делам арестованных стали вести более упрощенным методом. По делам не стали допрашивать свидетелей, а каждый из арестованных изобличался показаниями других обвиняемых.

Если обвиняемый отказывался подписывать протокол, то его держали сутками в кабинете следователя без питания и сна, применяя к нему конвейерный метод допроса, т.е. следователь уходил на отдых, а допрос продолжал другой следователь. Кроме того применялся метод уговора подписать такой протокол допроса в пользу дела.

Заявляли, что эти показания нужны в интересах Советской  власти, что за преступления, изложенные в этих показаниях, их привлекать к ответственности никто не будет, нужны для того, «чтобы предъявить счет иностранным государствам в их агрессивной деятельности против СССР».

- Я держал арестованных  при допросе в стоячем положении, не разрешая ему садиться до тех пор, пока не подпишет протокол с признательными показаниями, написанный мной. После того как обвиняемый подписывал протокол, то его размножали на машинке, и копии вкладывали в дела другим обвиняемым как доказательство.

Боярский (сотрудник НКВД  Свердловской области) путем подлога вынудил арестованных оговорить до 3000 человек, совершенно неизвестных им лиц. Боярский и его сотрудники давали прямые установки, чтобы каждый следователь ежедневно имел в результате своей работы не менее 10 человек, признавшихся арестованных в совершенной антисоветской работе.

Сами сотрудники  УНКВД впоследствии были осуждены за искусственное создание контрреволюционных организаций, подлоги и фальсификацию следственных документов.

Боярский за фальсификацию следственных дел был осужден на 15 лет.

13 октября 1937 года на заседании Тройки при УНКВД Свердловской области вынесено постановление: Лихачёва Михаила Павловича расстрелять, лично принадлежащее имущество конфисковать.

Через 23 дня постановление приведено в исполнение: 4 ноября 1937 года в 24 часа…

Однако в документах сказано, что оформлен акт регистрации смерти о том, что Лихачёв умер 29 апреля 1945 года от кровоизлияния в мозг. Свидетельство о смерти выдано жене Лихачёвой Александре Ивановне, проживающей в г. Кудымкаре по ул. Крестьянской, 38.

13 января 1956 года на основании протеста (в порядке надзора) Прокурора Уральского военного округа постановлением Тройки УНКВД по Свердловской области от 13.10.1937 года в отношении Лихачёва дело на него отменено за отсутствием состава преступления.

В феврале 1956 года об этом сообщают жене Александре Ивановне.

11 июля 1956 года жена Александра Ивановна пишет заявление начальнику областного управления комитета госбезопасности о содействии по возмещению конфискованного имущества.

Вот что она пишет:

- В числе конфискованного имущества самое дорогое – библиотека, которая с 1934 года ежегодно пополнялась ценными изданиями академии художеств, выписываемыми нами через Кудымкарскую почту наложенным платежом ежемесячно на 50 рублей.

- В числе этих изданий были, например, полный комплект «Большая советская энциклопедия», классики русской и иностранной литературы и много других. По приблизительным подсчетам стоимости  книг в библиотеке было  на 3500 руб.

- Через несколько дней после конфискации, библиотека распродавалась в Кудымкарском книготорге, о чем может подтвердить коми-пермяцкий писатель Караваев Степан Иванович, который был очевидцем распродажи, т.к. приобрел и для себя несколько книг. Книги были все со штампом писателя Лихачёва.

- Из одежды конфискованы самое ценное: новое меховое пальто с каракулевым воротником, драповое пальто, два костюма (бостон и шерсть), ну и сорочки, брюки, обувь, белье и т.д. по приблизительным подсчетам тех годов на сумму 3030 руб.

- Прошло уже два месяца, но результатов никаких не имею.

Какой урон понесла коми-пермяцкая литература! Все книги, которые были изъяты, в том числе переводы, были уничтожены.

Но имя Лихачёва, его труды продолжают жить ради нас, ныне живущих.

Можно считать чудом, что удалось сохранить книги, которые сейчас находятся в нашей библиотеке и библиотеке Коми-Пермяцкого краеведческого музея.

В 1966 году Коми-Пермяцкой окружной библиотеке было присвоено имя Михаила Павловича Лихачёва. В 1991 году Министерством по делам Коми-Пермяцкого округа учреждена литературная премия им. М.П. Лихачёва.  

В 1993 году дом, где проживал Лихачёв (с. Ёгва, ул. Лихачёва, дом 14) принят под государственную охрану как памятник истории и культуры. Дом был построен отцом писателя Павлом Ивановичем Лихачёвым в 1918 году. Лихачёв проживал в отцовском доме в период своей работы в школе с 1919 по 1934 год.

Его именем названа центральная улица города Кудымкара.

К сожалению, имена многих других представителей коми-пермяцкого народа, погибших в годы репрессий, все еще остаются в забвении…