КОМИ-ПЕРМЯЦКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА им. М.П. Лихачёва

Против течения

(Династия учителей Ольховых)

Бахматов Анатолий Андреевич,

краевед, с. Юрла

В д. Чащиной Юрлинской волости в семье неграмотного крестьянина-бедняка Ольхова Кирилла Матвеевича было 10 детей. Большинству из них он дал образование, а пятеро – стали учителями. И какими учителями!

Егор Кириллович после окончания Юрлинского двухклассного земского училища был назначен учителем церковно-приходской школы в д. Воробьёво Кочёвской волости. Погиб в годы  первой мировой войны.

Прокопий Кириллович до революции был учителем Юрлинского двухклассного и Таволожанского земских училищ. В 1918 году, вернувшись с фронта, возглавил Юрлинскую волостную управу. Именно его называли идейным вдохновителем и одним из организаторов Юрлинского крестьянского восстания, поднятого против Советской власти в январе 1919 года.

Яков Кириллович в годы Советской власти учил детей грамоте в Титовской и Дубровской школах, оставил в памяти своих учеников яркий след. За успехи в преподавании он был впоследствии награжден орденами Ленина и Трудового Красного Знамени.

Учитель Юрлинской и Усть-Зулинской школ Фёдор Кириллович за критические высказывания в связи с неподготовленностью Красной Армии к войне был судим сроком на пять лет по пресловутой 58-й статье УК РСФСР.

Учитель Юрлинской образцовой и Пожинской школ Илья Кириллович за смелое выступление на партийном собрании колхоза «Красный маяк» (д. Пож Юрлинского района) против политики партии в 1936 году был лишен права учительствовать, а в 1944 г. и вовсе был осужден по той же 58-й статье как враг народа.

Удивительным в судьбе братьев Ольховых кажется то, что Илья и Фёдор Кирилловичи за свои убеждения крепко пострадали, а вдохновитель и один из организаторов Юрлинского крестьянского восстания Прокопий Кириллович не был репрессирован и спокойно дожил свои дни. Мазунин Матвей Васильевич, один из активистов Советской власти, в своих воспоминаниях писал: «Февральская  революция 1917 года для бедняцкого и средняцкого крестьянства тоже никаких улучшений не дала… Быстро провели реорганизацию, из бывшего волостного правления сорганизовали волостную земскую управу, на демократических началах. Выборы прошли абсолютно в пользу кулачества. …Председателем управы был посажен офицер, специально отозванный из армии, некто Ольхов Прокопий Кириллович, уроженец деревни Чащиной Юрлинской волости, до войны был учителем. Отец его бедняк. Имел большую семью, сыновей было пятеро, трое из них как-то пробились до учителей. Один служил лесообъездчиком и один жил дома. Братья, как и Прокопий, не отличались преданностью интересам крестьянства, и впоследствии Прокопий был одним из активных участников Юрлинского восстания». (ЧМ № 2354/3)

О Якове Кирилловиче Ольхове в одном из дневников 24 сентября 1966 года один из его самых смелых и способных учеников, Штейников Павел Григорьевич, уроженец   д. Титова, писал так: «Может быть, он был и небольшим человеком. Дело совсем не в этом. Дело в том, что он в те далекие и темные времена нашел путь приобщить нас, полудикарей, выросших в дикой обстановке, глухой, безнадежно нищей и безнадежно темной деревне, к современной культуре. Он указал нам тропинку к свету, и кто хотел, тот нашел этот свет. В этом заслуга Якова Кирилловича, нашего учителя наших детских лет.  И вот поэтому это имя дорого мне. Это светлая страница в моей жизни».

Ищем и по крупицам находим сведения об этой удивительной семье. Удалось найти воспоминания Ольхова Я.К., очень ценные, интересные, но, к сожалению, неоконченные. Есть и воспоминания «идейного вдохновителя Юрлинского кулацкого восстания» Ольхова П.К., но в них – ни слова о восстании. И понятно почему.

Из архивных источников

Ольхов Прокопий Кириллович. Родился 27 февраля 1884 г. Окончил курс в Чердынском городском 4-х классном училище. Работал помощником учителя 1-го класса Юрлинского двухклассного земского училища Зайцева Андрея Ивановича с 15 октября 1901 г. по 1904-1905 учебный год с окладом 280 руб. (Журналы Чердынского Уездного Земского Собрания 1905 г. Чердынь.1906. С. 349). С 1 сентября 1907 г. – учитель Таволожанского училища (со дня открытия училища). С 1 сент.1910 г. получал жалование 400 р. и 50 р. квартирные. (Журналы Чердынского Уездного Земского Собрания 1911 г. Чердынь.1912. С.138, 438–439)

Родился 14.03.1893 г. В 1926–1928 гг. работал учителем Титовской школы в 1932-1933 учебном году – учителем Дубровской школы. (ЮРА. Ф.1. Оп.1. Д.7. Л. 31–50, 94, 107).

Ольхов Фёдор Кириллович. Родился 24.02.1897г. (ЮРА. Ф. 44. Оп.1. Д. б/н. Л.10). «Учитель, 32 года, сын крестьянина-бедняка. Окончил Пермские педагогические курсы, во время первой мировой войны Чугуевское военное училище. В царской армии (с 1916 по 1918 г.) – рядовой, во времена Временного правительства – прапорщик, в белой армии командир взвода, в красной (с 1920 по 1923г.) – различные должности, кончая адьютантом по оргмобчасти штаба бригады, теперь учитель. К своим школьным обязанностям относится вполне добросовестно, аккуратен, в общественной работе участие принимал». Жена «Ольхова Мария Васильевна – дочь священника, окончила Пермскую школу 2-й ступени, по окончании школы служит учительницей». (ЮРА. Ф.1. Оп.1. Д.7. Л. 67). В 1926 г. работал учителем Юрлинской ШКМ, затем в с. Кочёво, заведующим Усть-Зулинской школой в 1927–1928 гг. (ЮРА. Ф.1. Оп.1. Д.7. Л. 20–29, 31–48, 94) В 1926 г. прослушал областные курсы работников школ, в 1927 г. – курсы работников школ крестьянской молодежи в г. Москве. Арестован 04.04.1942. Проживал в с. Григорьевское Нытвенского района. 08.05.1943 приговорен к 5 годам лишения свободы за антисоветскую агитацию (Годы террора. Книга памяти жертв политических репрессий. Часть 3. Том 3. С. 460.) Умер 16.07.1956 г.

Ольхов Илья Кириллович. Родился 05.12.1899 г. (ЮРА. Ф.44. Оп.1.Д.б/н. Л.63.) В 1926 году работал ликвидатором в Воробьёвском сельсовете, заведующим Юрлинской образцовой школой 1-й ступени в 1932-1933 учебном году, учитель Пожинской школы в 1936 г. (ЮРА. Ф.1. Оп.1. Д.7. Л. 31–48, 108.) Арестован 26 26.04.1944 г. Проживал в г. Краснокамск. 13.07.1944 г. осужден на 6 лет лагерей за антисоветскую агитацию. Умер в лагере. (Годы террора. Книга памяти жертв политических репрессий. Часть 3. Том 3. С. 460.)

Из воспоминаний Ольхова Якова Кирилловича, 1893 года рождения, д. Чащина

Детство мое проходило в семье крестьянина-батрака, мать которого привезена отцом, ссыльным, четырех лет.  Что же представляла та деревушка, в которую попала моя бабушка, ссыльная? По рассказам моей матери, ее свекровь, моя бабушка, была дочерью стрельца, который попал в опалу за стрелецкий бунт в Москве. А так как моя мать неграмотная и неграмотная бабушка, они не знали, в какой год они были привезены в ссылку.

Отец бабушки поселился недалеко от села Юрлы, и поселение было названо по его фамилии Сакулята. Его родственники были поселены в более крупный поселок – деревню Юрлу. Тепрерь это село районного значения и в нем имеющих общую фамилию с моим дедом стрельцом Сакулиным несколько дворов.

Наша деревня носила название Чащина. В ней первые поселенцы были беглые крестьяне с Вятской стороны. Чащины, первые поселенцы нашей деревни, разъехались: часть в Осинский уезд Пермской губернии, часть – в Сибирь. Чащины деревню покинули, но вместо их со стороны Кая Вятской губернии пришли Ольховы. Эти новые поселенцы говорили на русском языке (новгородский говор). Ольховы делились на чёницев и матвеят. Те и другие занимались сельским хозяйством. Хозяйство явно носило примитивный характер. Земли были вольные. Имеющие в семье больше рабочих рук, захватывали больше земли. У чётинцев оказалось больше земли, а матвеята остались малоземельными. Как помню, в деревне было 12 хозяйств.

Подовинки. Все окружающие деревню поля носят русские названия: Мыс, Домашнее поле, Полуденное поле, Дубровка, Подлипово, Рамешка. Слева от последней – таежный лес. Чуть поодаль с северо-запада на юго-восток течет речка Лопва. Она больше Подовинки. В старину жители деревни совместно с жителями других деревень на артельных началах имели мельницу. Вначале мельница была маленькая. Жернова крутились бобками-мутовками, а впоследствии переделаны на колесной водяной двигатель. Под нашей деревней тоже была мельница, но та производила помол только вёснами.

Рос я, росла и деревня. Но жители были неграмотные. Что заставило моего отца учить своих детей грамоте, определить трудно? Моя бабушка была замужем за Матвеем. Матвей, мой дед, скоро умер, оставив 7 детей: 4 сыновей и 3-х дочерей. Старшим был Василий, потом Федот, Кирилл (мой отец) и Трофим. Дочери деда были замужем: одна в Усть-Бадье, вторая – в Жуковой, а третья – в Кадчиной. Все они, слыхал, жили хорошо.

Мой отец в возрасте 40 лет овдовел. Остались у него от первой жены 4 детей: Григорий, Антон, Егор и Наталья. Он женился на второй, от которой нас было 7: Прокопий, Никита, Иван, я (Яков), Фёдор, Илья и Григорий. Григорий у матери был не от Кирилла, то есть незаконнорожденный. Правда, носит одну с нами фамилию и то же отчество.

Отец Кирилл после смерти первой жены долго не мог жениться. Ведь ему было 40 лет и к тому же 4 детей. Моей матери было 18 лет, когда она вышла замуж за моего отца. Что ее прельстило выйти за пожилого детного вдовца? Она всегда говорила, что была обманута нашей тетушкой Федотьей. Родом она была из одной деревни.  Отец был неграмотный. Но от соседей отличался честностью, трудолюбием. Его все уважали. Уважало и начальство. К нему часто заезжали старшина, волостной писарь, староста. К его советам прислушивались. Может быть потому, что он был страстным рыболовом и охотником. Заезжих гостей он угощал ухой из свежей рыбы. Щука, налимы всегда были в запасе.  Эти качества он приобрел, когда бегал от военной службы.

В то время, т.е. в царствование Николая I, военную службу отбывали 25 лет. Когда пал жребий идти на военную службу одному из четырtх братьев, бабушка указала на Кирилла. По возрасту нужно было идти Трофиму. Он был последним, т.е. младшим,  бабушка его жалела и дала согласие на моего отца. Отец скрылся и скитался, укрывался в лесах 10 лет. За него был отдан в рекруты дядя Федот. Он отбыл на службе не 25, а 15 лет. Отбывал службу в городе Вятке, участвовал в войне с Турцией. В боях не был. Говаривал, не успел. Был заключен мир. Его полк пешим порядком дошел до Ясс в Румынии.

Дядю Федота я знаю только по рассказам матери и старших братьев. Он отличался храбростью, смелостью, и ему во всем соседи уступали. При входе к себе в дом он всегда требовал, чтоб жена падала ему в ноги  и целовала носок сапога. Одним словом, был грозный отставной николаевский солдат.

Мой отец и дядя Федот подать не платили. Отец, как беглый, был лишен душевого надела, а дядя – как отставной солдат. Общество их семьям землю в полях не давало. Они пользовались клочками, которые представляли из себя неудобицу.

Обе семьи жили в страшной нужде. Первая жена моего отца была вялой болезненной женщиной и вскоре после родов умерла. Отец вынужден был наниматься в срок, т.е. договаривался за некоторую плату по два дня в неделю в летнее время работать у богатого соседа. Работал он в течение 25 лет в дер. Кадчиной у Трушникова Ефрема. Ефрем ряд лет был старшиной в волости. Отсюда надо делать вывод: отец, чтоб загладить свою вину в связи с побегом от солдатчины, гнул спину. Возможно, бесплатно. Отец умер 67 лет. Его поразил сыпной и возвратный тиф в 1900 году. Многих его смерть поразила, т.к. до смерти он сохранил все зубы, и не было у него седины. Зимами на охоту ходил без шапки.  Из одежды все было свое, домотканое, а обувью являлись лапти. Сапог он не нашивал.

Несмотря на ужаснейшую бедноту, его любило начальство. И даже будучи неграмотным, он избирался сборщиком податей. Запись производил старший его сын Антон. Он учился в школе 2 года. Детей у отца было 10. Я был средний. Когда умер отец, мне было 7,5 лет. Хорошо помню похороны. Учился я в то время в первом классе. Жил у старушки просфирни (она уже не работала). У этой старушки была дочь Анастасия, которая являлась крестной моей сестры Наталии. После уроков я выбежал из дома старушки. Думал сбегать под гору на берег реки. Мы с ребятами ловили вьюнов вилками. Крыльцо квартиры находилось против церкви, и я тут увидел: запряженная пара лошадей подвозила покойника. О смерти отца я не знал. Ведь я учился в селе, которое от нашей деревни в 7 верстах. На гробу сидели старший брат Антон и сестра Наталия. Я не понимал, что за поезд с гробом, а когда сестра подошла и сказала, что умер отец, я тогда только пришел в сознание и замер, почувствовав горе.

Подъехали все наши родственники, подошли и знавшие отца из сельских. Гроб внесли в церковь. Людей было много. Все стояли со свечками. Матери на похоронах не было, т.к. самому младшему брату Илье было около года, и к тому же он сильно болел. Наверное, тоже тифом. После отпевания на тех же дровнях отца увезли на кладбище. Конечно, без слов гроб был опущен в готовую могилу. Погода была плохая. Снег слепил глаза, даже трудно было разглядеть дорогу. Я получил сверток с калачами и почти бегом бежал на квартиру. Смерть отца на меня не подействовала удручающе. Ведь я ласки от него не видел. Ему некогда было ласкать нас.  Надгробный памятник заменила отцу ель. Брат Егор очесал ее и сделал запись, когда и кто похоронен под этим деревом. Спустя много лет на могиле моего отца была похоронена его внучка, моя дочь Юлия. Ей было 10 месяцев. Померла она от коклюша. Девочка начинала уже бегать и говорить: «Мама». Это было в 1926 году. Теперь эту могилу не найти. Местная власть кладбище закрыла и разрешила на нем строить склады заготзерно. Не дают костям покоя.

Кто мои братья? Самый старший Антон учился грамоте только 2 года. Крестным отцом его был дядя Трофим. Этот брат прожил на свете 71 год. Умер в селе Богородском Октябрьского района. Смерть его застала у брата Прокопия. Это было в 1934 году в мае месяце. Умер от запора. У брата Антона было много детей, а как крестьянину и еще бедному, было тяжело растить. Старшая его дочь Татьяна была мне ровесницей, замужем в д. Титовой. Дети её: сын Николай и дочь живут в Титовой, работают в колхозе. Татьяна после трагической смерти мужа прожила недолго. Муж ее Григорий был убит выстрелом из мелкокалиберной винтовки Сакулиным. Этот человек до сего времени живет. Он в гражданскую войну был комиссаром дивизии. Занимал высокие должности в мирное время, спился, и в пьяном виде творил безобразия. Теперь на пенсии.

Брат Антон был страстным рыболовом. Хорошо знал водоемы, а посему знал, где больше держится рыба. Его рыболовство всегда было удачным, как и охота. Ловил он зайцев и других зверюг капканами, петлями и сетями. Имел и ружье. Я уважал его, будучи учителем, помогал посильно средствами поднимать детвору. Сыновей у него было двое: Михаил и Афоня. Михаил погиб на фронте в Отечественную войну, а Афоня с фронта пришел домой  сильно искалеченным, но умственно вполне здоровым. Сразу же был избран председателем колхоза. Председательствовал много лет и неглупо. Его колхозники вспоминают до сего времени, т.к. его руководство было направлено на то, чтоб в послевоенный период людям жилось сытно. Ведь во время войны жены призванных переносили большие трудности.

Старше Антона у отца от первой жены еще был сын Григорий. Он умер скоропостижно в поле. Ему было уже 16 лет. Очевидно, к моей матери он относился как к злой мачехе. Его дядя жаловался на мою мать, что ею он был отравлен. Грозила каторга. Мать говорила, что спасло ее то, что отец становому приставу дал взятку: один пуд масла. Становой пристав Тульчинский был потомком запорожских казаков. Жалоба была оставлена без последствий. Правда, покойник был вырыт, гроб вскрыт, но врачами не было установлено, что отравлен.

Меньше Антона был Егор. Он жил дома только тогда, когда учился в двухклассном училище в Юрле. Он учился неплохо и после окончания школы был назначен учителем церковно-приходской школы в д. Воробьи Кочёвской волости. Учительствовал до призыва на военную службу. Военную службу отбывал в г. Воронеже. Домой вернулся старшим унтер-офицером. Учительствовать не пошел, а устроился сначала лесником в государственных лесах, потом лесообъездчиком. Постоянным местом жительства была д. Березова. После женидьбы поселился в д. Кладовой. Это в Юмской волости. Им было куплено два хозяйства мужиков, которые уехали в Сибирь. Хозяйства были плохие. Ему пришлось много потрудиться, чтоб восстановить до зажиточных. В 14-м году грянула война, и в первую же мобилизацию брат Егор был взят. Погиб ли он, или не захотел вернуться домой – после войны домой не пришел. Дети, а их было трое, выросли без него. Оба сына на день, когда я пишу эти мемуары, покойны.  Старший умер после тяжелой болезни, а младший погиб в Отечественную войну. Дочь до сего времени живет дома в Кладовой.

От первой жены отца еще была дочь Наталия. В замужестве в дер. Носковой. Эта женщина была великомученица. Она в жизни не видела радости. Разве кроме тех лет, когда росла до замужества. Хотя она была моей матери неродной дочерью, но мать ее очень жалела и все делала для нее. Отцу захотелось отдать ее замуж за зажиточного и одного сына у отца. Ну и, конечно, сестра за свою не особенно долгую жизнь хлебнула довольно порядочно горести. В этой семье она была в полном смысле рабой. Ее свекор был жестокий человек и носил прозвище «Сыч», а наш зять – «Сычёнок». У Наталии было семеро детей: 4 сына и 3 дочери. В настоящее время  живы 3 сына и 2 дочери. Дети сестры оказались все деловые, живут неплохо…

(Читать далее)