КОМИ-ПЕРМЯЦКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА им. М.П. Лихачёва

- 1 -

Два важных события в жизни округа произошли в середине мая этого года: открытие мемориальной доски легендарному разведчику, Герою Советского Союза Николаю Ивановичу Кузнецову на здании школы № 1 г. Кудымкар и выход в свет сборника «Четвёртые межрегиональные Лихачёвские чтения». И то, и другое вызывают чувства радости и гордости. Правда, второе омрачено тем, что бочку мёда в нём испортила ложка дёгтя – статья доктора исторических наук А.Е. Коньшина «Я настрочу поэму на коми-пермяцком языке…».  Стыдно за учёного и историческую науку! Сплошной фальсификат и плод больного воображения.

        Можно было бы не обращать внимания на эту контрафактную продукцию о прославленном герое страны, да вот только никак не вяжется она с провозглашенным Президентом страны курсом на усиление патриотического воспитания народа. В искажении истории страны наш учёный не одинок. Почитаешь подобные статьи и невольно поверишь западным СМИ, что разбил фашизм во Второй мировой войне не советский народ, а американцы. А сколько чёрного воронья кружилось и ещё долго будет кружиться над памятью истинных героев нашей Отчизны: З. Космодемьянской, А. Матросова, гвардейцев-панфиловцев, Н.И. Кузнецова…? Не пойму, что ими движет: «зависть ли лютая, злоба ль открытая?»

        9 марта 1944 года в схватке с бандеровцами погиб Н.И. Кузнецов. В недавние годы новые бандеровцы снесли ему памятник во Львове. Но в какой ряд можно поставить тех, кто, продолжая их дело,  на страницах газет, в книгах и в сборниках оскверняет память Героя? Много ли найдёшь в стране людей, кто для приближения победы над лютым врагом, сделал столько, сколько Н.И. Кузнецов? Думаю, Коми округ со всеми вместе взятыми жителями (участниками войны и тружениками тыла) не сделал во имя победы в годы войны столько, сколько один Н.И. Кузнецов, работавший в 1930-1934 годы  в этом самом округе. Он стал признанным ЮНЕСКО лучшим в мире разведчиком в годы Второй мировой войны. И это, во многом, благодаря тому, что работая в округе, он получил первые азы разведки.

        Почему-то не на «АиФ» № 19, 2017 сделал ставку наш учёный, а на гладышевых, гладковых, истоминых, которые пишут гладко, да на душе от их песен становится гадко. Вот что пишет еженедельник «Аргументы и факты»: «Николай Кузнецов (1911-1944) первым в истории отечественной разведки был удостоен звания Героя Советского Союза. Он обладал необыкновенными лингвистическими способностями. Парень из далёкой деревушки легко освоил не просто немецкий язык, а 6 его диалектов. До войны в Москве он выдавал себя за советского лётчика-испытателя немецких кровей Рудольфа Шмидта. Завербовал нескольких дипломатов из Германии и стран гитлеровской коалиции. Не был ни офицером, ни членом Компартии, Не заканчивал никаких специальных учебных заведений. Содержался в подвалах Свердловского ЧК и не был приговорён к расстрелу в самый пик репрессий 30-х лишь благодаря смелости нескольких чекистов, за него поручившихся. Во время войны засланный на короткое время в тыл к немцам под Ровно, Кузнецов совершил невозможное: он продержался под именем Пауля Зиберта около двух лет. Уничтожал фашистских главарей на временно захваченной ими территории. Не менее ценен его вклад в стратегическую разведку. Так, он первый узнал о готовящемся в 1943 г. любимцем Гитлера Отто Скорцени покушении на «большую тройку» - Сталина, Рузвельта и Черчилля – во время Тегеранской конференции. Определил, где под Винницей находится ставка Гитлера. Зиберт-Кузнецов сообщил Центру о силах немцев, готовящихся к сражению на Курской дуге».

        Что подвигло солидного учёного на написание этой, мягко говоря, несолидной статьи? Толчком для написания её послужила нашумевшая статья также известного журналиста и краеведа В. Гладышева «К сему Н. Кузнецов»,  напечатанная в сборнике «Музей в современном мире. Материалы международной научно-практической конференции. Кудымкар. 2016. С. 280-295». Ссылку на неё он не делает, но уши из неё торчат. И торчат, при внимательном прочтении, во многих местах, дополняя и уточняя последнего. Правда, у В. Гладышева, куда меньше вымысла и неточностей.

        Так, у Гладышева на стр. 287 есть строки: «…к тому, чтобы стать негласным сотрудником спецорганов, Кузнецов пришёл не сразу, но когда пришёл, под давлением обстоятельств, - то сразу понял: это его стихия». У самого же А.Е. Коньшина на с. 184: «Тут он сообразил, куда попал. Но когда понял, видимо, смекнул: это его стихия». Хоть бы кавычки поставил, что повзаимствовал (украл) чужую мысль. Оба ссылаются на доклад старшего следователя Чусова (1956 г). А.Коньшин  на с.187 пишет: «Как видно из материалов, ряд лиц, проходивших по делу, в 1934 году к ответственности привлечены не были…Никому из обвиняемых со свидетелем!!! Кузнецовым очных ставок не проводилось, (т.е., агента не открыли. А.К.) Нужных показаний обвиняемые не дали. Правда, Николай Вогулкин признался…(Но в чем?, что расконспирировался, сознался шурину Гордееву Д.С., в том, что он тайный агент НКВД. (Ведь он давал подписку). (Узнать бы об этом Кузнецову!»

         У В. Гладышева то же самое, да не совсем то (С.292): «Как видно из материалов, целый ряд лиц, проходящих по делу контр-революционной повстанческой организации, к ответственности по данному делу в 1934 г. привлечены не были…Что касается Вогулкиных, то следователь отметил: «Никому из них очных ставок со свидетелем Кузнецовым в ходе следствия проведено не было. (Теперь-то ясно, почему не было: своих агентов нельзя подставлять). Нужных показаний обвиняемые, опять же, не дали. Правда, Николай Вогулкин виновным себя признал, но в чем? В том, что «…являясь секретным сотрудником органов ОГПУ, скрыл всё это (имеется в виду: антисоветские разговоры и пр. - авт.) и  расконспирировался, перед Вогулкиным Ф.К.» То есть, рассказал брату о том, что он «сексот», ведь давал подписку! Узнать бы об этом Коле Кузнецову…» И это выдержки из одного и того же текста! Да и мысли-то одни и те же. Телепатия!?

        По утверждениям того и другого, ОГПУ своих агентов не сдаёт. А заявление от 01.09.1932 г. и протокол допроса от 05.12.1933 г., написанные рукой Н.И.Кузнецова? А никем незаверенные копии протокола допроса Н. Кузнецова от 05.12.1933, приложенные к делам Кучевасова В.И. и Тупицына Ф.А.? А протокол допроса Кудымова Исаака Константиновича, где идёт речь о разговоре с Кузнецовым Н.И.? (Д.9028. Т.1. Л.114) Это что? Не увидели? Просмотрели?  А приговор Вогулкину Н.К., где прямо упоминается Н.И. Кузнецов?

        На с. 332 дела № 9028. Том 3. читаем: «Вогулкин Николай Константинович –  б. член ВКП(б), 1895 года рождения, коми-пермяк, сын кулака.

        а) Участник к-р. организации, с своей стороны пытался вовлечь в к-р. организацию МЯСНИКОВА И.А., а также осенью 1932 г. с целью вербовки обрабатывал в к-р. духе КУЗНЕЦОВА Н.И., распространял различные провокационные слухи и доказывал неправиль- ность политики Соввласти по отношению к крестьянам.

        б) Являясь секретным сотрудником органов ОГПУ, скрыл все это и расконспирировался перед ВОГУЛКИНЫМ  Ф.К.

        Допрошенный в качестве обвиняемого ВОГУЛКИН Н.К. виновным себя признал только в том, что расконспирировался, как секретный сотрудник ОГПУ».

        И надо ли было делать очную ставку Вогулкина Н.К. и Кузнецова Н.И, когда на очной ставке

 между обвиняемыми Вогулкиным Фёдором Константиновичем и его отцом Вогулкиным К.А., Фёдор говорит: «»Поздней осенью 1932 г… мне отец рассказал, что Назукин Афанасий организовал или организует какой-то отряд в защиту своих интересов, т.е. против  Соввласти». То есть сдаёт своего отца. В предъявленном обвинении Вогулкин Ф.К. признался и получил, как и отец, 5 лет лишения свободы. Брат его Вогулкин Пётр о  «к-р. работе (как участник её) рассказывал Вогулкину Ф.К., указав при этом, как на руководителей, на НАЗУКИНА А.Л., БАТАЛОВА С.Т. и КОПЫЛОВА Е.П.». В изложенном преступлении не сознался и угодил, как и не признавший своей вины его брат Николай, на 10 лет лагерей. (Д,9028. Т.3. Л.332-333)      

        Много примеров в статье нашего учёного перекликается с выше названной статьёй Гладышева. «За 4 года меняет 5 мест работы и 4 квартиры. (По своей ли воле он это делает и с какой целью?)» - вопрошает учёный, намекая на согласие Кузнецова сотрудничать с ОГПУ. Боюсь, не задаст ли мне Анатолий Евдокимович подобный вопрос, поскольку в конце 70-х – начале 80-х годов я сменил примерно столько же квартир и мест работы?

         У иных наших журналистов и исследователей всё зависит от поставленной цели. А потому и вытаскиваются из архивов только соответствующие этой цели факты. А если что-то не стыкуется с поставленной задачей, то в ход идут домыслы или иные приёмы. Г-н Гладышев в своей статье (с.291) прямо не называет, кто и сколько человек пострадало в 1933 году по вине Н.К. Кузнецова. Он только ненавязчиво подводит читателя к нужному выводу. «В обвинительном заключении по делу о «контрреволюционной националистической повстанческой организации в Коми-Пермяцком округе» говорится о том, что «на протяжении трёх лет на территории округа было вскрыто и ликвидировано ряд к-р кулацко-повстанческих образований с общим числом до 400 человек». Помимо этого «по политическому бандитизму (?) было привлечено до 200 человек.

3

         В сентябре 1933 года «к-р организация» была ликвидирована. Перечисляются руководители разгромленной организации – все «знакомые лица», те, кем сейчас по праву гордятся в Парме».     Тов. Коньшин также использует эти строки из обвинительного заключения, но идёт значительно дальше. И здесь ученый взаимствует мысли В. Гладышева: «Верил ли он, сомневался ли, что разоблачает классового врага? Наверно, не верил. Ведь окружали его вполне мирные, даже близкие люди. На наш взгляд, его поступки как тайного агента ОГПУ в округе, (даже под давлением обстоятельств) люди должны считать непростительными. Ибо пострадали от этого сотни ни в чем не повинных людей» (С.190). Это, надо полагать, помимо тех шестисот, что  были репрессированы в 1933-1934 годах? Коль мина сработала через три года.       

        Неужели не объективность, глубокий анализ, а подгонка фактов, документов под поставленную цель должны быть во главе угла исследований ученого, краеведа, журналиста, писателя? Разве уважающие себя учёные-историки должны опираться на свои фантазии, а не на факты? И разве дозволено исследователям, приводя выдержки из документов, допускать вольности? Имею ввиду цитирование заявления Н. Кузнецова от 01.09.1932. У Гладышева их намного меньше. И откуда у нашего учёного эти «сотни ни в чём неповинных людей? Где доказательства? И откуда? Из пальца.

         Как на один из важных источников достоверной информации, он сделал ссылку на «труд» Е. Истоминой «Разведчик Кузнецов был доносчиком», опубликованной в  газете «Парма-Новости» от 30 октября 2013 г. Е. Истомина  в своей статье называет цифру «около 800 жителей Кудымкара и Кудымкарского района» - жертв  репрессий в 1937-1938 годы». Мало кто знает, - пишет Истомина, - что поспособствовал этому и герой Советского Союза Николай Кузнецов».  Там нет ни одного достоверного факта, ни одной ссылки на источники, подтверждающие её правоту. И зачем доктору наук понадобилось ссылаться на сомнительные газетные статьи и книги, когда есть первоисточники, доказывающие  виновность или невиновность Кузнецова в массовых репрессиях в округе, и они находятся в одном месте - в Пермском государственном архиве новейшей истории по ул. Екатерининской, 162? И почему, обвиняя Н.Кузнецова в гибели сотен коми-пермяков, уважаемый учёный удосужился изучить всего несколько дел, а их несколько тысяч? Времени нет и до Перми  ездить накладно ? Воспользуйся интернетом – всё просто и складно.

         В № 46 от 13 ноября 2013 года редакция газеты «Парма-Новости»  на вопрос одного из читателей, где можно найти рассекреченные документы по Кузнецову, называет адрес их местонахождения: Государственный архив Пермского края. Ткнули пальцем в небо!

        Поэт М. Хорошев, выступая  в роли судьи в споре между автором данной статьи и редакцией газеты «Парма-новости», («ПН» № 51 от 18 декабря 2013 г на № 48 от 27 ноября 2013 г.) тоже не знаком с первоисточниками. Он пишет: «…то, что  в результате его (Н.И.Кузнецова – Авт.)  деятельности, как он искренне полагал во имя светлого и счастливого будущего, была уничтожена лучшая часть интеллигенции коми-пермяцкого народа – тоже правда. Рассекреченные материалы государственного архива (какого? – Авт.) тому подтверждение. …Кузнецов изъявил желание сообщать органам «о всех замеченных случаях как политического и также экономического характера, явно направленных действиях к подрыву устоев Соввласти, от кого бы они не исходили». Так, по крайней мере, говорится в подписанном им заявлении, которое датировано 1 сентября 1932 года». Ваша светлость, по крайней мере, этих слов в названном Вами заявлении нет.

         Слышали звон, да… Господа хорошие и близко не видели «заявление Кузнецова», а туда же. Хоть мышиный визг, но лепта в общий лай злых маленьких собак внесена. Писали, как видим, истомины и хорошевы по словам Коперника. Коперником в данном случае является г-н Гладышев. Он правильно называет адрес, где можно найти компрометирующие великого разведчика материалы: ГАНИ. Ф. 641/1. Но вы его за руку не поймаете. Он не называет номера описей, дел, страниц, откуда  черпает негативную информацию о Кузнецове, перемешанную с собственными домыслами. Тов. Коньшин, наоборот, делает ссылки на большое количество источников, но понять, откуда взят тот или иной факт, тоже невозможно. Этот  приём рассчитан на доверчивых простаков.

        Продолжая дальше чернить легендарного разведчика, газета «Парма-новости»  от 11.11.2015 в лице уже Е. Хорошевой  пишет: «Осенью 1937 года Михаила Павловича арестовали…Донос в НКВД написал разведчик Николай Кузнецов, который, когда жил в Кудымкаре, дружил с коми-пермяцкими писателями. Михаила Лихачева приговорили к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией имущества». Наглая циничная ложь! Как бы опровергая эту гнусную ложь, А.Коньшин в то же время подтверждает её вывод: «Что касается М.П. Лихачева, то дружить они не могли, поскольку он (Лихачёв – Авт.) уехал в Москву в 1930 году на редакционно-издательские курсы и творчеством занимался там, а вернулся в Кудымкар, когда Кузнецова уже не было. Однако за его творческим ростом следил постоянно. Советовался об этом с А.Н. Зубовым, который якобы передавал ему произведения Лихачева. Это могло дать повод формально отнести его к «участникам к/р террористической повстанческой организации в КПО».        

        Дело М.П. Лихачёва, хранящееся в ПГАНИ (Ф.1 Оп.1Д.7485), она никогда ни читала. Иначе была бы её подпись в листе использования дел и в журнале посетителей читального зала.  И никто, включая д.и.н., на эту клевету ей не возразил.

        На что опираются в своих статьях искатели сомнительных истин? Начнём с «Заявления» Н.Кузнецова от 1 сентября 1932 года (оригинал его находится в ПГАНИ: Ф.641/1. Оп.1. Д.9028. Т.3. Л.174-175). В заявлении говорится о якобы существовавшей в Юсьвинском районе «организации крестьян, ставящих целью бороться с настоящей политикой партии большевиков». Оно  полностью построено на сведениях, полученных им от Вогулкина Николая Константиновича, работника Юсьвинского райлесхоза. В нём называются имена Боталова С.Т., Назукина Афанасия, Гордеева Д.С., Вогулкина Константина Александровича, раскулаченного в 1931 году, и сотрудника Юсьвинского ОГПУ Андрюкова Николая. Других имён, тем более сотен, нет. По словам Вогулкина Н.К.: «Все крестьяне К-Пермяцкого округа знают Боталова С.Т. и Назукина и поэтому, когда придет время, то по призыву последних восстанут и свергнут советскую власть».

        Из каких соображений подчинённый Вогулкин Н.К., секретный сотрудник ОГПУ, решил подставить своего молодого руководителя, тоже секретного сотрудника, (Кузнецову 21 год, Вогулкину – 37 лет), рассказывая последнему о существовании в Юсьвинском районе такой организации, неясно. По Гладышеву – оказался доверчивым,  фактически – был провокатором.

         В итоге, Вогулкин сам попал в западню и за собой утянул отца, братьев Петра и Фёдора. Они были арестованы 19, 27 и 28 сентября 1933 года. Не знаю, какими методами сотрудники ОГПУ добивались от обвиняемых признаний, но о существовании «к-р повстанческой организации» в Юсьвинском районе на допросах сообщают многие арестованные. Среди руководителей этой организации они называют Назукина А.Л., Боталова С.Т. Так, Вогулкин К.А. (Д. 9028. Л.101) говорит: «Доподлинно Андрюков выражался так: На Назукина имеется столько материалов, что сейчас даже можно вызвать и расстрелять». Он же фактически подтверждает слова в отношении Боталова С.Т., сказанные Кузнецову его сыном Николаем, хотя последний отрицал это на допросах после ареста 28.09.1933 г. и в 1956 году на допросе следователя Чусова  (Д.9028. Т.4. Л. 36-40).

        Как пишет Гладышев, Назукина и Боталова в 1933 году не арестовали потому, что «…весь следственный материал по тому делу, огромный и страшный, тогда, в 1934 -м, был использован не на сто процентов. Кое-что оставили впрок, как говорится». Иными словами, оставили руко- водителей «к-р. повстанческой организации» на три с половиной года на довыращивание. Коньшин же руками Н. Кузнецова закладывает «мину замедленного действия», которая на всю мощь сработает через три года после выезда Кузнецова из округа. Оригинальнее не придумали.

        Мне довелось изучить много дел репрессированных в 30-е годы, но чтобы от «»доноса» до ареста была дистанция в три с лишним года, не видел. В действительности всё проще. Сказав Кузнецову о существовании «к-р повстанческой организации», на допросах он, Вогулкин Н.К., от своих слов отказывается и дело в отношении Боталова С.Т. и Назукина А.Л. в 1933 году рассыпается. Надо было искать других свидетелей (их и без Кузнецова было предостаточно), другие доказательства. Конечно, сотрудники ОГПУ не вняли запоздалым советам Гладышева и Коньшина и не сделали очную ставку отца и братьев Вогулкиных с Н. Кузнецовым. А жаль! Не было бы у наших писателей оснований для творческой фантазии. Да и какой смысл делать очную ставку, когда его братья и отец всё, что надо, сказали. А вы говорите: нужных показаний обвиняемые не дали. А, может быть, господа Г. и К. не читали эти протоколы? Гладышев работал в архиве (ПГАНИ) в августе 2005 г., «просмотрел» далеко не все материалы, Коньшин – три дня (16 ноября и 22 декабря 2016 года,10 января 2017 года, т.е. просто не успел.). И дела он не изучал, а «просматривал». Так его рукой написано в листе использования документов. Да и зачем тратить на это  много времени. Чтоб очернить, не надо много дней, а оправдать – во много раз трудней.

        Даже в мелочах Анатолий Едокимович, надеясь, что никто не проверит достоверность его истин, пытается соврать. На с. 187 он пишет: «Правда, Николай Вогулкин признался… Но стоило это Вогулкину 10 лет ИТЛ, и оттуда он уже не вернулся». Вернулся. Первая жена его, Гордеева И.(рина) С. (емёновна), 1900 года рождения, развелась с ним 5 декабря 1933 г. (Знакомая дата?) Второй раз он женился, когда ему было 64 года и умер в апреле 1978 году в возрасте 82-х лет, как и его отец Константин (умер в 1954 г). Зачем использовать недозволенные  приёмы? Или для достижения цели все средства хороши?

         На допросе 6 марта 1956 года, проведённого ст. следователем Чусовым, Вогулкин Н.К. поясняет: «Года за три до ареста я был привлечён к секретному сотрудничеству с органами ГПУ, от которых имел задание выявлять лиц, настроенных враждебно против советской власти». На вопрос, какие были взаимоотношения у него с Кузнецовым, Вогулкин ответил: «Взаимоотношения с Кузнецовым у меня ненормальные. В период моей работы в лесоводстве в подчинении Кузнецова, он сожительствовал с моей женой… никаких разговоров, как об этом указывает в заявлении, я с ним никогда не вёл… Ни о какой антисоветской работе Боталова, Назукина и Гордеева мне ничего не известно. Заявление Кузнецова я слышу впервые,  на следствии  в 1933 году его не предъявляли»  (Д.9028. Т.4. Л.36-40). Лукавит! Протоколы допросов Вогулкина К.А.  и его сыновей, и сам приговор Вогулкину Н.К., тому доказательство.

        А вот подтверждение утверждению Гладышева о доверчивости Вогулкиных (С.292).

         Из протокола  допроса Вогулкина  Фёдора К. от 2 марта 1956 г. (Д.9028. Т.4. Л.45-50):

 «… во время следствия в связи с различного рода угрозами и запугиваниями я подписывал все протоколы, которые составлялись следователями, не читая их.

        Вопрос: На очных ставках с вашим отцом  26 декабря 1933 г. и братом Петром вы изобличали их в том, что они рассказывали вам о контрреволюционной деятельности Назукина, Боталова и Копылова.

        Ответ: Почему так оказалось записанным в протоколах очных ставок, сказать не могу»…            Спросите у А.Е. Коньшина, он скажет: Это дело рук Кузнецова, а сотрудники ОГПУ, и оговаривавшие друг друга обвиняемые, и истинные доносчики тут ни при чём. Как почитаешь, труд учёного, невольно придёшь к выводу: чекисты были тупые и спали, ничего не ведали, а сексот был один – из Талицы Свердловской области, чистый злодей, которому нет прощения.

       Значительно раньше Н. Кузнецова о существовании «к-р национал-шовинистической организации», сообщает 28.09.1933 г. следователю Солодилову Копылов Егор Петрович, 1884 г.р., что со слов Баяндина А.И., «имеется какая-то организация, в которой состоит б/кр. партизан Баталов Сергей Тихонович и Назукин Афанасий», что «из нашего округа вытесняли многих руководителей пермяков, а вместо них прислали русских, должен сказать, что приблизительно в 1926-27 г. в теперешнем Кудымкорском районе существовала как будто бы национал-шовинистическая группа, которая активно проводила работу по объединению пермяков с зырянами и выделению в самостоятельную автономную республику или округ. Насколько мне помнится, активную роль в этом играли следующие лица: Тараканов Фёдор Гаврилович – б. прокурор или судья – Кривощёков Яков Алексеевич, Дерябин Василий Иванович, Пасютин Яков  Кукшич, Пасютин Николай Кукшич, Долдин Василий Кириллович, Колыхматов Пётр Евлампиевич, Калашников Василий Семёнович». (Д.9028. Т.3. Л.86-87).   

(продолжение)