КОМИ-ПЕРМЯЦКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА им. М.П. Лихачёва

Писатель Владислав Крапивин — о Севастополе, новых и старых капитанах свой флотилии

Фото: ИЗВЕСТИЯ

Писателя Владислава Крапивина можно смело назвать классиком отечественной детской литературы. Мальчишки из его книг, появившихся в 1970-е, становятся героями новых поколений. Отряд «Каравелла», созданный командором Крапивиным более полувека назад, готовит всё новых юных капитанов. Писатель не так часто покидает Екатеринбург и в Москве оказался в связи с торжественным событием— вручением ему премии Президента Российской Федерации в области литературы и искусства за произведения для детей и юношества. Первое после награждения интервью Владислав Крапивин дал корреспонденту «Известий».

— Президентская награда была для вас неожиданностью?

— Я кое-что слышал, что меня собираются выдвинуть на эту премию, но не предполагал, какой будет результат. Для меня эта премия — в первую очередь знак признания детской литературы в стране. Внимание, конечно, приятно.

— Это случилось в дни, когда любимый вами Севастополь, неоднократно воспетый в ваших книгах, вновь стал российским городом. Знаково!

— Не все восприняли эту новость одинаково. Кто-то говорил, что я «продался генеральному штабу». Кто-то с радостью обсуждал, что я поддержал севастопольцев... Я говорю: «Ребята, что я могу сказать? Это моя вторая родина». Я не влезаю в политику, но я счастлив, что Севастополь снова стал частью нашей страны. Когда узнал о том, что он снова наш, я налил стопочку коньяка, включил запись песни «Легендарный Севастополь», позвонил своим севастопольским друзьям-«парусникам» и сказал: «Ребята, это все-таки случилось. Мы дожили!».

— После того как президент вручил награду, вам удалось кулуарно побеседовать. О чем говорили, если не секрет?  

— Я выступил после получения награды и выразил надежду, что эта премия еще больше привлечет внимание общества и руководства страны к детской литературе.

— Откуда все-таки у вас, уроженца Тюмени, такая пронзительная любовь к Севастополю, его парусам и флагам?

— В детстве мы с моим другом Павликом прочли книжку Сергея Григорьева «Малахов курган» про моряков. По ней мы устраивали свои игры. Бумажные фигурки из этих игр до сих пор хранятся в литературном музее-центре Тюмени. Может быть, нам не хватало моря, в детстве ведь частенько играют в то, чего не хватает. Когда я впервые оказался в Севастополе, понял, что это тот самый город, о котором мечтал. Стал писать про него, про его защитников, про корабли и ребят.

— Мне очень нравилось, что мальчишки в ваших книгах независимы в суждениях от порой откровенно глупых взрослых. Даже если эти взрослые занимают руководящие посты. Как вам это разрешали?

— В одной из моих повестей есть эпизод, когда учительница говорит: «Страшно не отсутствие дисциплины, страшно неповиновение». Мне рассказывали, что в некоторых городах учителя, узнав, что вышел новый номер журнала «Пионер», где печатались мои повести, бежали в библиотеки и вырывали «крамольные» страницы. Просить меня что-то менять было бессмысленно. К тому же в «Пионере» работали замечательные люди. Некоторые помнили Гайдара. Их поддерживал ЦК комсомола, где были совсем не одни бюрократы и чинуши. Эти ребята были тесно связаны с «Артеком» и «Орленком», и они по-настоящему ратовали за развитие детского движения и очень помогали детским писателям.

— Вы представляете, как в современную жизнь вписались ребята, для которых героем был Сережа Каховский из вашей, вероятно, самой популярной книги «Мальчик со шпагой»?

— В Москве ко мне в гости пришло тридцать ребят из моего отряда. Все они выросли точно такими, какими я хотел бы их видеть. Настоящими, всегда готовыми прийти на помощь друг другу и вытащить за уши из любой беды. На них всегда можно положиться, и я могу позвонить им в любой момент. Не могу сказать, чье сейчас время, но слава богу — Сережи Каховские по-прежнему есть на свете!

— Кто-то из героев «Мальчика со шпагой» погиб, кто-то вернулся из Афганистана и Чечни. Пионерское детство готовило их к таким испытаниям?

— Они еще в детстве получили моральную закалку и знали, что в жизни может случиться всякое. Домой они возвращались опаленные-обоженные, но не сломленные. 

— А вы уверены, что такие герои сейчас нужны?

— Вы знаете — да! Они нужны всегда. Многие читатели приходят на встречи, оставляют отзывы, участвуют в читательских конференциях и говорят, что Сережа Каховский или Кирилл Векшин помогли им найти друзей. Понять, какими должны быть настоящие отношения между ребятами в сегодняшней жизни. А ведь эти книги были написаны давно, около сорока лет назад. Значит, в них рассказывается о чем-то очень важном. 

— В 1980-е ваши книги практически невозможно было купить, в библиотеках за ними всегда была очередь. Интернет, вероятно, решил эти проблемы?

— Сейчас всё гораздо хуже. Интернет интернетом, но электронные книги — это не совсем то. А сами книги сейчас издаются гораздо меньшими тиражами. Ранее книга выходила средним тиражом 100 тыс., а сейчас только 5 тыс. Я считаю, что живая, напечатанная на бумаге книга — это явление, без которого невозможно нормальное детство. Книга — часть человеческой цивилизации. 

Мои новые книги, про которые говорят, что они не хуже старых, печатаются сегодня мизерными тиражами, и найти их бывает очень трудно. Приведу пример. Однажды меня выдвинули на премию уральского региона за одну из недавних книжек «Тополята». Жюри попросило несколько экземпляров книг в издательстве, а там выяснилось, что ни одного экземпляра книги Крапивина у них нет, хотя до этого они уверяли, что книгами этого автора забиты все склады... Стали искать по всей стране, нашли всего пять экземпляров в разных магазинах. Спрашиваю — в чем дело? Ответа нет. На самом деле это и есть результат маленьких тиражей.

— Недавно у вас вышел новый роман «Переулок капитана Лухманова». Положение немного изменилось?

— Да, в 2013-м ситуация изменилась. Этому очень способствовал Издательский дом Мещерякова, киевское издательство «СТ-ДРУК», «Детская литература» и другие издательские фирмы. Об Издательском доме Мещерякова — особое слово. Они заключили со мной контракт на 50 томов, включая переиздания, и выпускают примерно по одной книжке в месяц. Начали с переизданий самых первых моих книг и очень преуспели. Так я, несколько лет назад переживший период «неиздавания», понял, что есть не просто издатели, а настоящие друзья, единомышленники. Я понял также, что все-таки еще издаваемый автор. И даже подумываю, не взяться ли за новую повесть.

— Герои ваших книг всегда готовы прийти на помощь. Наверняка за этой помощью к вам обращались ваши читатели?

— Обращались, приходилось помогать и не раз. Но я не хочу вдаваться в подробности, потому что главное дело писателя — это книги и творчество, а те, кому я помог, это мои друзья, и я рад, что они есть на свете.

— Мы росли на ваши книгах, а на каких росли вы?

— Мой самый любимый писатель — Константин Паустовский. У него я учился и учусь писать. Наверное, благодаря ему я и состоялся как литератор. Это основа моих пристрастий и моей писательской методики. А вообще-то у меня немало любимых писателей. Гайдар и Грин, Джек Лондон и Лев Кассиль, Катаев и Каверин и другие.

— Вам не кажется, что в стране не хватает детских организаций? Может быть, без строгой идеологической составляющей, но как-то объединяющих ребят.

— Конечно! Ведь в советское время были не обязательно пионерские организации, где командовали «мариванны». Были и отряды крепкие с хорошими вожатыми, которые воспитывали у ребят чувство товарищества, долга. 

— Скучаете по тем временам?

— А мне что скучать? У меня моя екатеринбургская флотилия «Каравелла» рядом. На озере стоит целая эскадра, ребята сами строят корабли, устраивают фехтовальные турниры, готовят корреспондентские материалы, снимают фильмы. Дом, где я живу, стоит на берегу озера. На другом берегу — яхт-клуб, где базируются все парусники «Каравеллы». Надо ими заниматься. Я говорю своим: «Ребята, я уже старый...» А мне в ответ дружное: «Не-е-ет!». Так что никуда не денешься! Вот уже 50 лет. 

А есть же еще отряды, которые создавались по принципу «Каравеллы» в других городах. Несколько лет назад я написал книгу «Струна и люстра», где изложил свои идеи о необходимости возрождения детской организации. Но нужно ли это сегодня?

— Как вы оцениваете положение современной детской литературы — появятся ли новые имена?

— Положение кризисное. Я организатор и председатель жюри Международной детской литературной премии — она называется «крапивинской». Мне каждый год присылают на конкурсы множество работ, там есть очень талантливые авторы. Но их не печатают. Во времена журнала «Пионер» любой талантливый автор мог там напечататься. На утро он просыпался знаменитым. Потому что тираж у «Пионера» был более 1,5 млн экземпляров. Недавно журналу исполнилось 90 лет. Естественно, журнал был и штабом и лоцманом детской литературы. 

А сейчас куда идти молодым авторам? Даже если тебя и напечатают в «Пионере». 5 тыс. — разве это тираж? Я везде стараюсь пробить идею создания или возрождения массового литературного журнала для детей. Чтобы этот журнал приходил к ребятам в каждую школу, в каждый дом. Чтобы они привыкали к героям детской литературы, чтобы ждали продолжения. Как это было с первыми читателями «Мальчика со шпагой». Я хочу сказать, что детская литература — одно из вечных явлений, без которого не может жить подрастающее поколение.